Тромбы в 34 или как я стала ипохондриком и полюбила презервативы

Если кратко, то в прошлом году я уехала в реанимацию с легочной тромбоэмболией — я вошла в число тех 6-ти женщин на 10 000, которым противопоказано пить оральные контрацептивы. Сейчас со мной всё хорошо. А теперь длинная версия для любителей медицинских драм.

Клиника

В феврале я вернулась в Петербург после зимовки в Таиланде. Рановато, но во-первых, у папы был юбилей, во-вторых на Самуи абсолютно нечем заняться — кроме бадминтона и накуренной игры в Worms Armageddon остров мог предложить немного. Я поздравила папу, встретилась с друзьями, рассказала баек про ужасы азиатского дейтинга, сходила в баню, дошла до зала, и тут началось странное. Никогда еще подъём на четвертый этаж не сопровождался такой сильной одышкой, эппл вотч показывали пульс в районе 140. Ну что ж, подумала я, как-то раз лестница на Бали довела меня до 160, дело понятное — надо было меньше ездить на байке и больше ходить по краю бассейна. Тренировка далась тяжело, но терпимо, вечером всё было спокойно.

Утром я проснулась в отличном настроении, начала перестелать постель (пододеяльник забрал не одну жизнь), и тут сердцебиение улетело в космос. Судя по ненадежному эппловскому приборчику, пульс метался от 50 до 150, потом остановился на высоких значениях. Грудную клетку сжало, воздуха не хватало. Мне кажется, мы довольно часто думаем, что вот и пришел конец, но никакая паническая атака или удар серфом в горло под бурлящей водой не сравнимы для меня с ужасом в те несколько минут. «Неужели это всё? Я очень мало успела, ничего не успела». В критических ситуациях я часто вхожу в модус древней из Властелина колец, поэтому дальше были только спокойные тактические вопросы: что с собой сделать, чтобы успеть вызвать и дождаться скорую? Я была уверена, что у меня сердечный приступ, и не придумала ничего разумнее, чем не делать резких движений и попытаться медленным глубоким дыханием успокоить сердечко. Взяла телефон, села, с трудом вспомнила, куда вообще звонят, потому что лично я никого кроме курьеров во взрослой жизни не вызывала. После скорой позвонила маме, поскольку она работала недалеко, открыла входную дверь и начала записывать прощальные сообщения друзьям. Через 10 минут и три душераздирающих войса подъехала бригада (к сердечникам ребята по протоколам несутся в течение 15 минут), мне сделали экг, померили давление, послушали, ничего не обнаружили, дали таблетку от тахикардии, направили к кардиологу и отбыли. Я уже чувствовала себя не так плохо, но дышать было тяжело, грудь давило, пульс в покое сидя был 110 (моя норма 65-70, но ее я считала уже после восстановления). Не знаю, снизила ли пульс таблетка, но мое сердце — мощная машина, и после болгарских выпадов в плохо кондиционируемом зале в Таиланде оно было готово от души поработать. Мама посидела со мной до вечера, ее сменил друг, ночью я не умерла (потом примерно до сентября я боялась засыпать), утром пошла к кардиологу.

Обследование и госпитализация

Казалось бы, ТЭЛА (тромбоэмболия легочной артерии) — очень хорошо изученная история, но видимо я чувствовала себя слишком хорошо, чтобы ее заподозрить и сразу увезти меня в больницу. Плюс я не попадаю в группы риска: вешу 52 кг, хожу в зал, мне не 70 лет. При массивной ТЭЛА меня бы конечно увезли сразу, но с шансами я бы и не успела вызвать скорую. Второй момент, тромбы обычно образуются в глубоких венах ног, потом отрываются и попадают в легкие через сердце. У инсультов и инфарктов кстати иная механика, тромбы образуются в других местах. То есть в идеальной клинической картине после длительного перелета у меня должна была сначала распухнуть нога, и только после этого случиться приступ.

Кардиолог заподозрила неладное и помимо УЗИ сердца назначила сдать D-димер, анализ, который показывает количество одного из продуктов распада фибрина, «то есть свидетельствует о том, что в организме недавно образовался и начал разрушаться тромб», как подсказывает мне чат гпт. На самом деле, всё гораздо сложнее, но об этом позже.

УЗИ показало, что с сердцем всё хорошо, правое предсердие и желудочек не увеличены. При ТЭЛА они обычно увеличиваются, поскольку сердце пытается прокачать кровь через закупоренные сосуды, давление увеличивается, и правые отделы сердца нагружаются. Я не врач, так что да простит меня читатель — за что купила, за то продаю.

После УЗИ я расслабилась, решив, что наверное это была первая в моей жизни НАСТОЯЩАЯ паническая атака. Вот оно как, оказывается, людей порой перекрывает, а я скорую дергала, дурында. Сердце, правда, не особо замедлялось, и выдавало 90 ударов в покое. Это уже не было похоже на паническую атаку, но я ходила, функционировала, грудь уже не сдавливало, разве что я очень быстро уставала. Помня о «ничего не успела», я начала исполнять свои поставленные на год цели (как оказалось, первую, «не ебануться», я выполнила с трудом) и села писать реплику картины, которую как-то увидела на Бали. В итоге она вышла очень метафоричной и теперь напоминает мне о смерти. Неспешно смонтировала ролик про Афроконфедератов (он теперь тоже напоминает мне о смерти). Д-димер я расслабленно сдала только спустя 6 дней после приступа.

Ну и тут события ускорились. Анализ показал 847 мг/мл при норме < 243. Результат пришел в ночь на субботу, и можете себе представить мое упоительное ночное гугление — в целом всё сводилось к тому, что я должна быть мертва (что тоже не совсем так). Утром я была уже у нового кардиолога (лучшая по отзывам на райончике с окном вот прямо сейчас, и кстати, я не прогадала). Она покрутила анализы, прикинула, в какой больнице мне сделают КТ с контрастом в выходной и предложила сходить на анализ частным порядком, поскольку при немедленной госпитализации я просто пролежу в общем отделении до понедельника. А если меня направят в Елизаветинскую (третью истребительную, как ее называют), то шансы вообще невелики. Тем временем назначила мне кроверазжижающие, в небольшой дозировке. На следующее утро я смогла попасть на КТ, ну и там всё стало понятно. «КТ-картина ТЭЛА долевых и сегментарных лёгочных артерий обоих лёгких. Свежих очаговых и инфильтративных изменений не выявлено». Я вернулась к кардиологу, она вызвала скорую, душевно поговорила с бригадой, и меня повезли в правильную и всем хорошую Сестрорецкую больницу (рейтинг 4,7 на картах, не жук лапкой потрогал).

Реанимация

Моя вольная жизнь закончилась с приезда скорой — больше никаких свободных перемещений мне не позволяли, только лежать или кататься в коляске. В больнице меня сразу определили в реанимацию и положили в общую палату где на 6 коек была одна ширма, а общий возраст собравшихся был в районе 450 лет. Вообще после госклиник, где на любую проблему можно услышать в ответ «а что вы хотели в вашем возрасте», очень приятно для разнообразия побыть «девочкой молодой совсем». Это хорошо показывает тонкость настроек системы. С одной стороны, в реанимации мне скорее понравилось, потому что выглядит она внушительно, приборы пищат, внимания много, персонал деловит, анализы и осмотры проводят молниеносно. С другой, ощущения от узи вен малого таза (вагинального) были весьма удивительны: мимо моей койки в туалет шаркает дедок, на предложение доктору прикрыть меня ну хотя бы пледом, тот удивленно пожимает плечами, тут же няня привозит тележку с ужином — не совсем мой тип кинки-вечеринок. Плюс нужду можно справлять только в утку, туалет доступен только если ночная сестра сжалится и временно отключит от капельницы. Сусанной среди старцев я себя так и не ощутила, поскольку в реанимации у всех есть заботы поважнее. Я довольно быстро смирилась с тем, что я теперь кусок больного мяса, которое пытаются сделать мясом здоровым, и стало легче. В первый день мне так и не смогли взять кровь, потому что она будто бы сворачивалась прямо в пробирке. В карте записали гемолиз, не знаю, что с ней было на самом деле. Меня залили гепарином и физраствором, два дня я скучала и читала, на третий моим соседом стал торговец лесом Аркадий, тоже по меркам реанимации не старый обаятельный мужчина лет 65-ти. До него самым интересным персонажем был склочный привязанный к койке мужичок, кричавший, что над ним ставят опыты, и мы в плену у инопланетян. С Аркадием мы говорили о старых добрых временах, когда можно было слетать на выходные в Париж, а зимой приятно покататься в Альпах. Он категорически отказался от утки, и персоналу пришлось смириться. Колосс.

Спустя три дня меня перевели на общее отделение и сразу выписали, чтобы я не застряла в больнице на праздники. Тромбов в глубоких венах не нашли, так что больше никаких опасностей на горизонте не было. Прописали строгий отказ от КОК, 10 мг эликвиса в сутки на 3 месяца, компрессионные чулки 2-ой степени на 2 месяца, отказ от алкоголя, питьевой режим и пешие прогулки. Через месяц — повторное КТ, чтобы убедиться, что тромбы рассосались. Оказывается, из больницы меня выписали не с чистыми легкими, поскольку гепарин запускает антикоагулянтные механизмы крови, и организм рассасывает тромбы сам, а на это нужно время. Есть препараты, разрушающие тромбы, их применяют при закупорке, но точечно, иначе очень высок риск внутреннего кровотечения. Также назначили обследование гематолога. Диагноз - ТЭЛА долевых и сегментарных легочных артерий обоих легких на фоне приема комбинированных оральных контрацептивов (Ярина). Так-то, девочки.

Итого, между длительным перелетом (мог стать причиной появления тромбов) и приступом прошло 10 дней, между приступом и госпитализацией — ещё 10.

Реабилитация

Мне казалось, что если я неплохо себя чувствовала после приступа, то после реанимации-то уже сразу буду как раньше. Но нет. Про реабилитацию писать сложно, поскольку она усугублялась двумя факторами: мне отменили кок, и организм начал гормональную перестройку, плюс еще в Таиланде у меня начались проблемы с желудком (рефлюкс гастрит из-за застоя желчи), и надо было лечить еще и это, а пока желудок давал спецэффекты смутно схожие с ТЭЛА. Вот перечень того, с чем я регулярно сталкивалась первые 3 месяца после выписки:
- резкая усталость. 3 дня я могла спокойно гулять и ощущать себя прекрасно, а потом вдруг неделю чувствовала, что мне 80 лет;
- после еды у меня начиналась боль в районе солнечного сплетения, отдававшая в грудную клетку, и ощущалась нехватка воздуха;
- приступы тахикардии. Я могла сидеть и работать, и вдруг сердце начинало биться со скоростью 90-100 и не успокаивалось несколько часов;
- ночные судороги в ногах, приливы жара и скачки давления.

Из хорошего — отмена кок не дала проблем с эмоциональным фоном. Зачем вообще я пила таблетки 12 лет? Никаких показаний не было, мне их прописали без анализов как дополнительное средство контрацепции. В 20 лет презервативы постоянно рвались, сползали, забывались, и будто бы был смысл перестраховаться, потому что гонорея неприятно, а аборт неприятнее. Плюс в длительных отношениях при наличии справок хотелось иметь опции. На момент приступа я уже давно была без постоянного партнера, но отменять кок очень боялась. Еще когда мне было 24, по совету гинеколога, которая свой диплом получала в лесу (иначе я не могу объяснить ее рекомендации) я дала своему организму «отдых» от таблеток на месяц. Три недели я плакала почти не переставая и не видела никакого смысла в жизни. Не думаю, что дошло бы до суицида, но до сих пор я считаю тот месяц едва ли не самым тяжелым в жизни. Так что готовилась я к более страшным вещам, чем судороги в ногах.

Летом я практически оправилась, но эпизодически со мной происходило странное, а ипохондрия была уже так сильна, что я всё ещё боялась засыпать. Один мой знакомый не так давно умер от тромба во сне (42 года и злоупотребление веществами). Если бы это случилось до моего полного выздоровления, я бы наверное перестала спать совсем. Врачи на всё разводили руками, поскольку по анализам я была в порядке, а какие органы сколько кислорода не дополучили, что есть последствия тромбоза, а что следствие гормональной перестройки — на это и доктор Хауз бы не ответил. Так или иначе, спустя 6 месяцев я уже могла отработать в зале в привычной нагрузке.

Так что это было и что делать, чтобы этого не было?

И тут, друзья, начинается часть истории, которая может вызвать чувство беспомощности. Я сдала генетику, анализы на редкие заболевания, анализы на свертываемость — ничего. У меня есть очень легкая генетическая склонность, которая не является противопоказанием к назначению кок. А знаете, что является? Перенесенный тромбоз. Я имела очень увлекательный разговор с гематологом, которая рассказала, что в принципе кроме анализов на генетическую тромбофилию ничто всерьез не показывает склонности к тромбозам. Я долго злилась на гинекологов, которые узнав, что я сижу на колесах уже много лет, не назначали мне никаких анализов. «И как, всё хорошо? Ну тогда пейте». Оказывается, нет анализа, который они могли бы назначить. D-димер показывает только уже существующий тромб (если есть симптомы), а еще он повышается при любом воспалительном заболевании и тромбов не означает. Во время беременности он вообще улетает в космос и всё также ничего не означает. Коагулограмма показывает скорее склонность к кровотечениям, плюс, как я поняла, она тоже может меняться в зависимости от кучи факторов. Гематология вообще крайне загадочная наука, и мало какие врачи других специальностей способны правильно интерпретировать эти анализы.

Из хорошего, я теперь знаю, что беременность сулит мне тромбозы, и нужно будет колоть гепарин каждый день, если я решу родить ребенка или заморозить яйцеклетки. Если с тромбозами из-за кок сталкиваютя 6 женщин на 10 000, то во время беременности — 20. На этом месте у моего гематолога раздулись ноздри от злости, и она обвинила в таких раскладах патриархальную медицину, которая вместо изучения тромбозов у беременных (одна из ведущих причин материнской смертности в развитых странах, между прочим) или эндометриоза (которым страдает каждая 10-ая) занимается вообще не пойми чем. Такого же мнения придерживается мой друг-микробиолог, недавно прошедший с женой через беременность и роды. Думает даже открыть лабу по женским исследованиям, настолько глубоко его разочарование, но пока он просто не спит и меняет памперсы) Про кок стоит помнить, что если они действительно показаны и делают качество жизни лучше, то при отсутствии тромбофилий стоят рисков. Как сказал один гинеколог, беременность опаснее оральной контрацепции, но мы её не запрещаем.

Какой же вывод тут можно сделать? Поскольку медицина не придумала тестов, которые могли бы предсказать приближающийся тромб, остается только надеяться на лучшее, пить воду и гулять пешком. Вот кстати триада Вихрова по тромбозам — нужно попытаться не собрать все 3.