В Афганистане я был почти год назад, и, честно говоря, подробной программы по дням у меня уже не сохранилось. Этот текст скорее воспоминания, которые всплывают, когда я пересматриваю фотографии или натыкаюсь на сообщения, отправленные близким прямо из поездки.
После возвращения у меня так и не хватило сил сразу сесть и всё записать. Но недавно я побывал на Новой Земле, и приятельница оттуда попросила поделиться впечатлениями для её канала. Я начал писать и понял: это отличный повод, наконец, собрать воедино и афганские заметки и выложить их сюда, на Вастрика.
Так что прошу не ожидать от этого текста тревел-гида с советами где поесть и в каком отеле остановиться. Это скорее моя личная мозаика впечатлений и чувств. Надеюсь, вам будет интересно пройти этот путь вместе со мной.
Кабул встречает не как столица, а как живой организм. С первого шага кажется, что у города нет паузы: шум моторов, гул базаров, крики мальчишек, запах пыли, который вьётся в воздухе и оседает на коже. Но в этом хаосе есть что-то удивительно тёплое: будто сам город распахивает двери, даже если ты пришёл без приглашения.
А чуть поодаль, почти между лавками со специями и фруктами, продавали американское обмундирование: бронежилеты, берцы, разгрузки. Всё это соседствовало так естественно, словно хлеб, специи и военная форма были просто разными товарами на одном прилавке. Продавцы перекрикивают друг друга, и в этой какофонии вдруг слышится стройность: это музыка Кабула, в которой нет дирижёра, но есть ритм. Запах свежего хлеба будто ведёт тебя за руку. В маленьких тандырах пекари вытаскивают лепёшки, ещё горячие, золотистые, и кладут их на прилавки.
Но сильнее всего запомнились взгляды детей. Они смотрели прямо в глаза без страха, без стеснения, с каким-то почти взрослым любопытством. Не было ни тени враждебности. Только вопрос: «Кто ты и что ищешь здесь?» В этих взглядах больше Кабула, чем в любой архитектуре.
А вечером мы поднялись в сад Бабура. Тихий оазис в сердце города, где древние деревья и мраморные арки скрывают шум улиц. Здесь лежит сам император Бабур, основатель династии Великих Моголов. И когда сидишь там, глядя вниз на хаотичный Кабул, кажется, что город собирается в единое целое. Пыль, крики, флаги, базары — всё это оборачивается одной историей. Историей города, который не прячется за фасадами, а живёт прямо на глазах.
После шумного Кабула Бамиан казался другим измерением. Здесь горы стоят так близко, что не оставляют места суете, а воздух звенит тишиной, будто само время задерживает дыхание. В этом молчании особенно тяжело смотреть на зияющие пустоты в скалах ниши, где когда-то возвышались гигантские статуи Будд. Их уничтожили талибы в 2001 году, и теперь на месте духовных символов остались лишь раны в камне. Даже если не знать истории, чувствуешь, что чего-то не хватает: как будто вырвали сердце, но его тень всё ещё бродит вокруг.
А рядом с пустыми нишами до сих пор сохранились расписные стены. Как будто сама история старается сказать - Я была здесь и этот шёпот всё равно доходит. И даже так, поднимаясь наверх по узким каменным ступеням, невозможно не испытывать восхищения и трепета перед теми, кто когда-то это возвёл. Представляешь, как сотни лет назад монахи и мастера вырубали пещеры, расписывали стены, возводили статуи высотой с многоэтажный дом. Стоишь внутри, смотришь на эти следы труда и чувствуешь себя песчинкой рядом с масштабом их замысла и веры.
И вдруг контраст. Я оказался на афганской свадьбе. Две тысячи гостей, и казалось, что весь город собрался в одном месте. Атмосфера настоящего праздника, где всё кипит жизнью: шумные разговоры, реки чая, бесконечные блюда. Мужская и женская половины строго разделены, и даже мне иностранцу, оставили только мужскую часть. Но это не мешало почувствовать пульс торжества. Я смотрел на детей в ярких костюмах, они бегали между столами, смеялись, пели. В их лицах было больше праздника, чем в музыке и угощении. И в тот момент я понял культура здесь держится на радости, которая искренняя, а не показная.
Ошибка при загрузке файла :(
На следующий день мы отправились в Банд-е-Амир. Это озёра такой нереальной синевы, что кажется: кто-то забыл убавить насыщенность в настройках реальности. Вода переливается оттенками сапфира и бирюзы, карстовые берега уходят в глубину, горы отражаются в зеркале водоёма так чётко, что трудно понять, где кончается камень и начинается небо.
Мы встретили там местную семью. По правилам женщинам официально нельзя сюда приезжать, но мне объяснили: если приехать до 10 утра, то есть до того, как приедет чиновник из Кабула, никто не будет выгонять. И это сразу дало ощущение параллельной реальности официальные запреты и неофициальная жизнь, которая всё равно пробивается даже в самых строгих рамках.
А ещё на фоне всей этой космической красоты катамараны в виде пластиковых лебедей. Они смотрелись так нелепо и трогательно среди бирюзовых озёр и каменных склонов.
Дорога в Газни это словно путь назад во времени. Когда-то этот город был столицей могущественной империи, центром науки и культуры. Сегодня он выглядит так, будто время обошло его стороной и оставило в полузабытом состоянии. Улицы почти пусты, туристов нет, а ветер гонит по каменным кварталам пыль, как будто напоминает - Здесь всё было, и всё прошло.
Самое сильное впечатление производят минареты два гиганта, стоящие в степи, словно старики, которые пережили всё на свете. Их кирпичные узоры уже стерлись, но даже в этой разрушенности есть гордость. Они смотрят в небо не ради молитвы, а ради самого факта существования. Когда стоишь у подножия, чувствуешь ту редкую тишину, которая давит больше, чем звук. Это тишина города, помнящего собственное величие.
В Газни нет внешнего блеска, нет базаров с ароматами, нет яркой архитектуры. Здесь другое богатство ощущение почти интимной встречи с историей, которая не нуждается в зрителях. Газни не зовёт, он не пытается понравиться. Он просто есть и этого достаточно.
В Кандагаре я впервые почувствовал, что нахожусь не просто в другом городе, а в другой реальности. Здесь всё устроено по-другому: нет попытки понравиться или приукрасить. Город прямой, сдержанный, но в этом есть своя честность.
Улицы дышат иначе: не шумно, как в Кабуле, и не умиротворённо, как в Бамиане, а собранно и внимательно. Люди смотрят прямо, не пряча глаз. Взгляд может быть тяжёлым, но в нём нет враждебности скорее проверка, кто ты и с какими намерениями пришёл.
Самым интересным опытом стала ночь в афганском доме. Внутри всё оказалось не таким, как мы привыкли: просторные комнаты с телевизром накрытым салфтекой и ковры на полу заменяющими кроватями. Спят все рядом, в одном пространстве, и это создаёт ощущение большой семьи, даже если ты там впервые. Женщины готовили ужин рис, мясо, лепёшки, чай и приносили блюда в общую комнату, где мужчины сидели кругом. Всё выглядело просто, без показной щедрости, но еду клали щедро, пока не откажешься.
Чай пили бесконечно. Наливали в маленькие стаканчики, и каждый раз, когда он пустел, кто-то тут же подливал новый.
В городе меньше «красоты», чем в Герате, меньше яркости, чем в Кабуле.
Кандагар не стремится понравиться. Но если ты там оказался гостем, то это гостеприимство останется в памяти надолго.танешь его гостем. Не выдержишь останешься чужим.
Если Кабул шумный и прямой, Бамиан тихий и задумчивый, то Герат оказался городом-поэмой. Здесь всё кажется медленнее, мягче, утончённее. Улицы словно подстраиваются под ритм человеческого голоса: нет крика, нет спешки только плавные движения, размеренные шаги и слова, сказанные негромко.
Главное чудо Герата это мечети. Их купола сияют васильковым оттенком, а арки изразцов так изящны, что в них хочется потеряться взглядом. Я ловил себя на том, что стою и просто дышу этим цветом, этим светом, этой утончённой симметрией. По рассказам друзей, все это очень похоже на Иран и возможно, именно поэтому в Герате так много поэзии. Хотя я там не был, мне показалось, что город словно хранит часть того же культурного кода.
На базаре Герата запахи сами складывали стихи. Сочные гранаты, сладкие и терпкие одновременно. Шафран в крошечных пакетиках, который стоит дороже золота и пахнет целыми легендами. Пряности, сухофрукты, чай и все это вместе сплетается в аромат, от которого кружится голова.
Гуляя по Герату, я постоянно ловил ощущение, что попал в другое измерение: где красота это не громкое заявление, а естественное дыхание города. Здесь хочется замедлиться, остаться подольше, сесть в тени арок и записывать не факты, а строки. Герат это место, где история разговаривает с тобой языком поэзии.
В Мазари-Шариф я приехал уже в конце путешествия, и, может быть поэтому, он встретил меня особенно щедро. Голубая мечеть главная святыня города сияла так, будто её стены впитали в себя само небо. Купола переливались разными оттенками бирюзы, плитка отливала голубым огнём, а мозаика была такой тонкой, что казалось: её рисовали кисточкой, а не выкладывали из керамики. Я ловил себя на том, что всё время поднимаю голову и просто стою в молчании как зритель, застигнутый красотой врасплох.
Перед мечетью жизнь бурлила не меньше, чем на базарах Кабула. Площадь была полна голубей их сотни, а может тысячи. Люди приносили зерно и кормили птиц, смеялись, фотографировали детей, сидели на ступеньках и неспешно разговаривали. Всё это выглядело одновременно буднично и празднично. Никаких специальных событий, никакого парада, но у самого города словно был свой ритуал: встречать день как праздник.
Я заметил, как один старик кормил голубей и в то же время читал молитву тихо, одними губами. Рядом дети бегали за птицами и с визгом пытались поймать их руками. Этот контраст глубокой духовности и простой детской радости и есть, наверное, главное лицо Мазари-Шарифа. В северных городах ощущается иная энергия: здесь меньше хаоса, больше порядка, но при этом не меньше тепла.
Вечером, когда солнце садилось, а небо темнело, купола Голубой мечети начинали светиться ещё ярче. Голуби взлетали целыми стаями, кружили над площадью и снова садились на крыши. Я смотрел на это и думал, что именно в этом городе Афганистан показал мне, что праздник может быть частью повседневности. Что радость не всегда громкая иногда она просто тихо присутствует в воздухе, как свет в глазах или тепло в жесте.
Балх стал последним городом моего маршрута и, пожалуй, самым тихим. Здесь нет шумных базаров Кабула, нет праздничной площади Мазари-Шарифа, нет сияния Герата. Здесь почти нет самого города только остатки, фундаменты, холмы и молчаливые следы того, что когда-то было величием. Балх называют одним из древнейших городов региона: в легендах он фигурирует как Мать городов, место, где зарождались империи, философии, религии. Но сегодня он словно ушёл вглубь земли и оставил нам лишь намёки.
Мы шли среди руин, где трава и пыль скрывали линии былых улиц. Отдельные фрагменты стен и башен выглядели не как архитектура, а как островки памяти. В этом пустом пространстве тишина звучала особенно громко. Не та тишина, что бывает в горах Бамиана, и не та, что рождается в степи у минаретов Газни. Это была тишина прошлого густая, вязкая, как будто город сам хранит секреты и не спешит их отдавать.
Мы зашли к остаткам старого зороастрийского храма. Почти ничего не осталось, кроме фундамента и холмов, но именно там я впервые почувствовал, что стою не только в пространстве, но и во времени. Ветер шевелил сухую траву, солнце уходило за горизонт, и в этой простоте вдруг возникло ощущение, что границы между прошлым и настоящим стираются. Балх говорил без слов, но его молчание было громче любой истории.
В этом городе я поймал себя на том, что смотрю не на то, что осталось, а на то, чего уже нет. И именно в этом сила Балха. Он напоминает, что всё великое однажды становится тенью. Но тень эта не исчезает: она остаётся в земле, в воздухе, в самой атмосфере. И, стоя среди этих руин, я чувствовал не утрату, а странное спокойствие. Как будто Балх дал возможность услышать прошлое и через него чуть лучше понять самого себя.
Афганистан точно попал в моё сердце. В отличие от той же Северной Кореи, куда я, скорее всего, не вернусь, сюда я хочу приехать ещё раз увидеть то, что не успел, и снова пройтись по этим дорогам, где в каждом шаге столько силы и тепла.
Буду рад любому фидбэку, вопросам или комментариям всегда интересно, что вы сами думаете, когда читаете такие заметки. И надеюсь, что скоро соберусь и выложу ещё записи о других путешествиях. Пару историй у меня уже накопилось и еще парочка должна скоро состояться, осталось только сесть и написать.
Отлично написано. Респект!